Душ теплый, и я полощусь долго. У меня установлен водогрей с
большущим баком. Однажды как то мне повезло сделать особо удачную брошюру;
кажется, для фирмы "Шелл", - сам знаю, согласен, что это сплошная
проституция, - но они заплатили уйму денег, и тогда я установил у себя
водогрей на пятьсот литров. Это очень много. Можно полоскаться под душем до
бесконечности. Я и полощусь. Но когда я наполощусь, газета на столе
оказывается мокрой, мокрой насквозь, хоть отжимай. Объясняется это тем, что
массы холодного воздуха, хлынувшие из спальни, сталкиваются с теплым
воздухом большой комнаты и кухни, от этого возникает узколокализованная
область резко пониженного давления как раз над кухонным столом, в течение
нескольких минут здесь сверкают молнии и гремит гром, затем проливается
дождь, он моросит мелкими, почти невидимыми каплями, но все же это настоящий
дождь - H2O, то есть вода, а вода течет и несет перемены. Я почти всегда
забываю закрыть эту дверь. И почти каждый день названиваю в "Афтенпостен" с
жалобой на мокрую газету. Они меня уже и не слушают. Говорят, что это моя
проблема, а я говорю, что неоднократно наблюдал своими глазами, как
рассыльный мочится во дворе на газеты, а потом подсовывает их подписчикам.
Из всего моего вранья эта ложь - самая нелепая, да они в нее и не верят.
Однажды сидевший на телефоне служащий газеты "Афтенпостен" так меня
разозлил, что я сам помочился на газету и отправился с ней в издательство.
"Вот, понюхайте! - заявил я там. - разве это не моча?" Мне выдали новую
газету. Он побоялся со мной связываться. Но ведь не будешь каждый день такое
проделывать. Надо приучить себя закрывать дверь в спальню. Надо бы приделать
к ней такую штуковину, которая сама закрывает двери. Однако статьи в газете
и объявления даже в мокром виде выполняют свою функцию.